Чарующий Странник| Возвращение в себя| Планета, и всё о ней| Первый ковчег| Здание| Липучая ненависть| Сабуаран| Еще одно проклятие Содвара| Восход заката| Сумасшедшие дни| Борьба за смерть
Чарующий Странник
Гилтон проснулся как всегда. Кругом было пусто. Кровать, в виде матраса с подушкой и одеялом, была единственной ценностью в полуразрушенной квартире. Стены были понадкусаны прошедшей войной. Потолок еле держался и тоже в некоторых местах был обрушен. Стекла в окнах, естественно, отсутствовали.
Гилтон потянулся и зевнул. В соседней комнате раздался шорох, дверь приоткрылась, и в комнату вбежал Триммул, питомец Гилтона. Эта ящерица, перемещавшаяся на задних лапах, ростом в метр, была единственным его неразлучным другом. Зеленые глаза, маленькие острые ушки и все тело в пуху, имевшем неопределенный цвет — меняющийся в зависимости от местонахождения — вот как выглядел Триммул (или, как его называл хозяин, Тримми).
Триммул издал рокочущий звук и полез ластиться к хозяину.
— Да, да. Доброе утро, Тримми, — смотря прямо в глаза питомцу и гладя его по голове, сюсюкал Гилтон. — Да, малыш… Как спалось? Что, опять крысы гадкие мешали? — Тримми кивнул. Он каким-то образом понимал, что говорит его хозяин, и мог отвечать ему (пусть и достаточно примитивным образом). — Ну, что? Гулять пойдем? А потом и еду подыщем…
Тримми согласился, и они вышли на улицу. Город, в котором они остановились, назывался Ританом и был достаточно людным, правда, ночевали они в пригороде. Несколько наркоманов уже с утра летали в облаках. Дети играли в космических пришельцев. Магазины недавно открылись, а больница, судя по всему, и не закрывалась. Они прошли до зарослей одуванчиков (средних размеров, не больше метра в высоту). Тримми отыскал там самый маленький цветок и теперь изучал его. Гилтон стоял и смотрел на ящера, думая о чем-то своем (он был путешественником…, вернее, странником — своего дома никогда не было), когда к нему подошел голубоглазый мальчик и одиноко взглянул в его лицо, снизу вверх.
— Я дядетйувтсв ардз, — прожурчал мальчик и, продолжая общаться с кем-то невидимым, пошел в сторону Тримми. — Йопап самам илунсу каттов А-а, — мальчик подобрал комочек земли и кинул его в одуванчик, издав характерный «щьюм». Затем еще один и в еще один, и снова «щьюм». «Щьюм» — звук, отдаленно напоминавший тот, который издавал плазменный пистолет модели К39М67. Такой когда-то был у Гилтона. Сейчас он обзавелся моделью помощнее и полегче, хотя пистолет ему, в общем-то, и не был нужен…
Гилтон еще немного посмотрел на мальчика, а затем позвал Тримми.
В пригороде жизнь жалко плелась, впрочем, ближе к центру, она начинала принимать более благородное и оживленное лицо.
Они добрались до Ритана лишь этой ночью, знали о нем только понаслышке…, искали информацию о…
— Здравствуйте, — они направились к центру…
Говорят, в Ритане есть какая-то библиотека с древними книгами…
Говорят, в Ританской библиотеке есть ответы на все вопросы: с чего все началось, как все развивалось и почему произошла война… в следствии чего появились такие явления, как: Ковчег-призрак, Чарующий Странник, Ползучий Страх и Липучая Ненависть… — в общем, все ужасы мира после войны… Конечно, больше всех интересовал Чарующий Странник… Информации о нем почти не было, да и рассказать о нем видевшие его толком ничего не могли…
Говорят, в Ритане есть роскошные рестораны кухонь вымерших народов…
Говорят,… да много ли чего говорят…
— Здравствуйте, — обратился к Гилтону бродяга.
— Здравствуйте, — он привык к тому, что с ним здороваются все… Даже те, кого он не знает и кто не знает его. С ним были вежливы все и это проявлялось во всех их действиях. Даже грабители и разбойники вначале здоровались с ним, затем просили извинить за то, что вынуждены приносить такие неудобства…, и только потом просили добровольно отдать им все свои деньги. Обычно в конце таких встреч обе стороны расходились довольными, счастливыми и без единой царапины…, а кошелек Гилтона только полнел.
— Здравствуйте… Да, да, привет. Доброе утро! — Шел по улице Гилтон.
Путешественник зашел в какую-то забегаловку, где его попросили оставить животное у входа, на что Гилтон ответил, что животное не может там остаться, так как тоже голодно и не может причинить каких бы то ни было не удобств чисто физически. Хозяйка заведения извинилась перед ним и, признав свою ошибку, разрешила Триммулу остаться…
Гилтон позавтракал яичницей из скорпионьих яиц, а Тримми принесли салат из Кашки и Подсолнухов. Закончив с завтраком и выпив чаю, они узнали, где находится библиотека и, раскланявшись с хозяйкой, ушли…
Темно-серое здание с потрепанной надписью «осударственная инская библиотека», в которой, судя по всему, часть букв просто со временем разрушилась, было необычайно высоким и занимало большую площадь.
Внутри Гилтону оформили читательскую карту на одно посещение и признали свою ошибку в том, что хотели выставить Тримми за дверь…
В самой библиотеке было светло и чисто. Недавно — ремонт…
Гилтон прошел в картотеку и заказал все книги, в которых встречается термин «Чарующий Странник» — он решил вначале разобраться именно с этим явлением и, может быть, потом изучить и другие. Ему выдали только две книги: «Пагубное влияние войны на окружающую среду» какого-то совершенно незнакомого автора и «Жизнь после смерти: возвращение с войны» Чарльза Дьюпруа, о котором Гилтон слышал очень мало. Количество книг совершенно его не удивило — упадок культуры и науки после войны привел к этому. Удивительно, что такие центры как Ритана с ее библиотекой еще не исчезли с планеты. Он взял книги, зашел в читальню и принялся их изучать…
В первой о Чарующем Страннике упоминалось только как о явлении, которое стало иметь место во всех районах бывших военных действий. Все. Ни слова больше. Книгу можно было отложить, что он и сделал.
Во второй было информации гораздо больше. В ней даже был некий словесный портрет Чарующего Странника, составленный со слов тех, кто его не только видел, но и каким-то образом сумел запомнить…
«…Чарующий Странник, как утверждают многие представители религии, — дух какого-то проповедника. Хотя в среде ученых бытует мнение о том, что это всего на всего сгусток положительной человеческой энергии, не нашедшей себе применение при жизни людей и выплеснувшейся в данном месте в данное время по стечению некоторых обстоятельств, пока еще достоверно не установленных наукой. При этом некоторые видные деятели науки пытаются проводить аналогии с китайскими философскими взглядами на жизнь и эту энергию сравнивают с термином «ци», буквально означающим «дыхание». Впрочем, эта чрезвычайно интересная идея достойна отдельной статьи или даже книги. Мы больше ее затрагивать не будем. Итак, иными словами, это энергия людей, не сумевших реализовать свои возможности и погибших в результате или в ходе войны. По поводу появлений Чарующего Странника именно в этом месте и в это время, в среде ученых возникло интересное предположение: это происходит благодаря некоему медиуму и чаще всего, в качестве медиума выступает ребенок, переживший какую-либо травму личного характера. На сегодня это вся информация о сути данного явления, хотя и имеющая больше вид гипотезы, нежели установленного наукой факта.
Портрет Чарующего Странника полностью воспроизвести еще никому не удавалось, хотя и те, кто его видел, были полностью уверены в том, что это именно он. Его внешность умудрялись забыть десятки людей, единовременно видевшие его. Автору удалось по кусочкам восстановить примерный портрет Чарующего Странника со слов очевидцев.
Пожалуй, тот факт, что он обычно путешествует не один, а с животными, является одной из важных черт, характеризующих его как нечто, умеющее общаться не только с разумными существами. Обычно он путешествует с собакой, правда в последнее время его часто видели в сопровождении ящерицы семейства геконовых, а в упоминаниях в газетных статьях столетней давности о нем, вообще не говориться о каком бы то ни было спутнике.
Что касается непосредственно Чарующего Странника, то, во-первых, абсолютно все опрошенные отмечали, что ему невозможно сказать «нет». Во время разговора с ним всегда хочется согласиться с его точкой зрения, признать свою ошибку, если ты с ним расходишься в каком-то вопросе, извиниться. Даже бросив на него взгляд, чувствуется, что он вас во всем превосходит, он сразу же вызывает у вас огромное уважение к себе. Первое, что хочется сделать, увидев его — поздороваться с ним и показать себя в самом лучшем свете, показать, что ты лучше всех.
Во-вторых, черты его лица. Вернее, правильнее будет сказать его черты лица… Как отмечали многие из опрошенных, они правильные, а те, кто сумел запомнить хоть часть из всех черт, выделяли греческий нос, большие губы и голубые глаза. Несколько человек отмечало, что у него не просто голубые глаза, но глубокие, чарующие, захватывающие и притягивающие. Большая часть, из видевших его, отмечала, что он блондин, в то время как некоторые настаивали на том, что он шатен и только двое, что она — брюнетка. Правда, в достоверность слов последних двоих слабо вериться, в связи с их малограмотностью и плохой репутацией. Впрочем, и это мнение не стоит оставлять без внимания.
Хотя это далеко и не полный портрет Чарующего Странника, и автор будет очень благодарен тем, кто сможет предоставить хоть какую-нибудь информацию об этом наиинтереснейшем явлении, но на сегодняшний день он, безусловно, самый содержательный и информативный из всех предоставленных».
«Липучая Ненависть» — большими черными жирными буквами было выведено на следующей странице. Гилтон еще немного посидел и почитал, а когда понял, что больше ничего интересного из этой книги не почерпнет, закрыл ее, все сдал и вышел на улицу. «Ну, вот. Опять практически ничего. Сколько не бьюсь, сколько не пытаюсь найти информации по вопросам последствий войны — почти ничего» — заключил Гилтон. Он направился к магазину, чтоб прикупить еды и воды в дорогу. Зашел внутрь. Купил только самое нужное. Вышел. «Неплохой городок. Может остаться здесь жить», — мелькнула мысль. — » Хотя, нет. Статика — это не мое. Надо жить в движении».
— Пойдем, Тримми. Нам пора уходить…
— Я дядет йащорп, — прошептал мальчик вслед Гилтону и, развернувшись, пошел прочь.
29.06.2002
Возвращение в себя
Сайс еле тащил за собой ноги… Он до сих пор не мог понять, что же произошло… Он путешествовал по Атилону — хотел в очередной раз посетить Камиэль, когда наткнулся на ангела Триаса — своего врага… Во время неравной битвы между ними, Сайс все-таки умудрился оцарапать правую руку Триаса своим именным клинком… Потом что-то произошло… Как будто мир взорвался, а он был в эпицентре этого огромного взрыва. Но не умер. На месте недавно зеленеющих деревьев и распустившихся цветов осталась лишь оранжевая раскаленная земля. Измотанный Сайс, как истинный рейнджер решил, во что бы то ни стало дойти до того места, где должен был бы быть Камиэль… Он чудом смог выжить в течение всех этих дней — знания помогали раздобыть воду там, где ее вроде бы и не должно было быть… Он питался странными кореньями, на свой страх и риск. Жить ужасно хотелось. Он практически не спал, так как заснуть, когда вокруг тебя кто-то шепчется и копошится, было страшно и, судя по всему, не безопасно. Сайс чувствовал, что с его телом происходит что-то не то. Его периодически рвало, и кружилась голова, наверно, из-за этих растений. Вот и сейчас ему стало плохо, и он решил сделать перерыв, утолил жажду и немного перекусил. Затем провалился в беспамятство…
Когда он проснулся, то понял, что все это время шел, и, судя по всему, уже прошел миль тридцать. Сейчас у него ужасно чесалась спина, скорее всего из-за того, что грязи много скопилось… но это должно было скоро пройти. Путешествуя по Атилону, он привык не мыться месяцами… Просто иногда протирал свое тело чистой влажной тряпочкой и зуд прекращался дней эдак на шесть. Сейчас воды было в обрез, а все ткани были грязными. Зуд все усиливался и вскоре стал невыносим, а затем превратился в дикую боль. Было такое ощущение, будто кто-то рвется наружу из его тела и одновременно с этим пытается пробраться к его легким через спину. Он остановился и ощупал болящее место. Пальцы от чего-то стали мокрыми. Он посмотрел на них и ужаснулся. Они были в крови. От чего это? Вроде бы этих ран не было после битвы с Триасом. Он быстро скинул верхнюю одежду, воткнул клинок в землю и, повернувшись к нему спиной, а затем чуть присев, взглянул, что же там творится сзади… Видно было плохо, но все же он сумел разглядеть, как на месте лопаток были кровавые струйки. Плохо. Надо чем-нибудь перевязать… Как, вдруг, что то щелкнуло в спине и из этих ран почти одновременно вылезли две большие белые, правда немного запачканные в крови гусеницы. Ужасная боль пробежала по всему телу, заставив Сайса изогнуться, назад, закинув голову, и ударила в лоб. «Черт… Кажется, Саар, что-то говорил про каких-то гусениц, которые поедают существо изнутри», — подумал он перед тем как в очередной раз раствориться в беспамятстве…
Когда Сайс очнулся, уже начали сгущаться сумерки. Он чувствовал, что становится все темнее, но к своему удивлению обнаружил, что просто великолепно может ориентироваться в потемках. Он вспомнил о гусеницах и взглянул в клинок-зеркало. Теперь создавалось впечатление, будто гусеницы превратились в однокрылых бабочек. Только теперь он почувствовал, насколько тяжелы его новоиспеченные белоснежные, пушистые крылья. Он, кажется даже знал как можно взлететь… Надо…
Сайс подвигал лопатками внутрь и наружу и оторвался от поверхности. Шок долго не проходил, но затем, он собрался с мыслями, захватил свой клинок, лук и колчан со стрелами, и, взлетев, направился к Камиэлю. Они достаточно полезны… Скорость большая, правда устаешь быстро, но ведь с той силой, которую он теперь обрел можно не только путешествовать практически не отдыхая в течение нескольких дней, но и горы сворачивать… Впрочем, последнее не рационально…
Камиэля он достиг к третьему дню. Привал все-таки пару раз сделать пришлось. Только было неясно, то ли он сошел с ума, то ли еще что-то произошло… — спать все это время не хотелось совсем. Еще было неясно, что же все-таки случилось, так как на месте старых прекрасных деревянных домиков с соломенными крышами теперь были странные, уродливые многоуровневые, разрушенные, сделанные из цельного идеально-плоского камня, здания. Наверно, тот взрыв, который произошел, их повредил… Ближе к центру Камиэля стояло самое высокое, почти неповрежденное здание, вокруг которого было большое открытое пространство. Из него раздавалась какая-то странная незнакомая музыка. А затем женский крик. Сайс рефлекторно ринулся к зданию, на помощь незнакомке…
16.09.2002
Планета, и все о ней
…С каждым днем она все ближе и ближе. Правительство утверждает, что планета пройдет мимо и, соответственно, не причинит никакого ущерба Земле в целом, и обещает, что дальше метеоритного дождя не пойдет. Так ли это на самом деле? Действительно ли планета пройдет мимо, и каковы будут последствия ее прохода мимо? С этими и многими другими вопросами мы обратились к ведущему специалисту в области астрономии и астрологии Чарльзу Дьюпруа.
Независимый Взгляд: Здравствуйте, Чарльз.
Чарльз Дьюпруа: Здравствуйте.
НВ: Скажите, что Вы думаете по поводу траектории полета планеты и по поводу утверждений властей?
Ч.Д.: Наверно, единственное, с чем я бы согласился из всех утверждений наших многоуважаемых представителей властей, — это то, что планета пройдет мимо. И это подтвердили многочисленные вычисления, которые проводила наша лаборатория, еще десять лет назад, когда правительство утверждало, что планета вообще не дойдет до солнечной системы. Да. Она пройдет мимо Земли. Но последствия будут ужасными.
НВ: Не могли бы Вы рассказать поподробнее об этих последствиях?
Ч.Д.: Из-за того, что у этой планеты очень большая масса и скорость движения, когда она будет проходить рядом, у Земли сместятся полюса.
Во-первых, это грозит огромным электромагнитным воздействием на Землю в целом, что, скорее всего, приведет к выходу всей техники из строя и уничтожению всей информации на магнитных носителях. А это может повлечь за собой взрывы атомных электростанций и самоуничтожение ядерных ракет — точно неизвестно, к чему могут привести эти сбои. К тому же, воздействие электромагнитных волн на человека все еще до конца не изучено, и нельзя точно сказать, что произойдет: люди просто умрут или все забудут…
Во-вторых, после этого смещения, Северный полюс, судя по всему, будет находиться в районе Средиземного моря, а Южный, соответственно — где-то у Самоа. Льды в Арктике и Антарктике начнут таять. А это означает, что начнется второй великий потоп.
НВ: Можно ли этому сопротивляться? Неужели нам остается только сидеть, сложа руки, и ждать?
Ч.Д.: С планетой сделать ничего нельзя — она до такой степени велика, что любая попытка изменить траекторию ее полета с нашей стороны, ничем, увы, не увенчается. Но, зато мы можем противостоять стихиям на Земле. В Библии Ной построил ковчег, который спас его от потопа. Вот и мы сейчас заканчиваем постройку ковчегов. Их будет несколько, и пока, набор в нашу группу все еще продолжа…
…Каждые пять минут он брал гитару и играл эту мелодию. Она была достаточно простой, но при этом не заурядной. Наверно, именно поэтому, она прилипла к его мозгу и не давала покоя. На мозолях на левой руке были выточены каемочки от гитарных струн. Он проигрывал ее до тех пор, пока не становилось легче. Затем убирал гитару и садился работать. Правда, потом опять накипало, и спустя пять минут слышались простые, но манящие звуки гитары. Наконец, он понял, что уже не работает, а играет на гитаре и после этого сидит и тупо смотрит на листок, думая не о том, о чем следовало бы.
Последние его две научные книги: «Пагубное влияние войны на окружающую среду» и «Раскопки умершего города» — не пользовались большой популярностью, хотя в них было вложено столько сил и энергии… Особенно, в последнюю — он лично проводил исследования в Лиопане — разрушенном городке близ Камиэля. Сейчас он писал еще одну книгу, название которой пока было: «Изучение глубин умершего города». По крайней мере, так было вчера…
…Вещи были распакованы, палатка разбита, машина «законсервирована». Он был одет в защитный костюм и собирался сегодня спуститься в туннели Лиопана. Через плечо — веревка. На шлеме — спец фонарик за 17,90. На левой руке — НАПЕК R73- наручный персональный компьютер, старая, но ни разу не подводившая модель.
Самуэль дотронулся до шлема чуть правее того места, где крепился фонарик. Включилась камера. Без всяких комментариев к своим действиям и вступлений, он направился внутрь города…
…Он долго шел во тьме — лишь фонарик указывал ему направление. В туннеле, увы, было крайне мало находок. Никаких проходов в убежища не обнаружилось — их, судя по всему, засыпало. Никаких интересных новых предметов — он уже многое повидал в своей жизни. Лишь пара доисторических фонариков, и обрывков каких-то бумажек с агитацией, на которых единственное, что можно было прочитать, была надпись: «…мы строим ковчег…». Он шел уже три часа, когда попал в тупик — проход был завален камнями. Туннель кончился.
— Черт побери! Неужели придется возвращаться?! — Подумал он вслух.
Но не пришлось. Когда он тщательно осмотрел завал в поисках хоть каких-нибудь вещей или лазеек, он увидел дыру. Она вела вверх, через нее мог бы без труда пролезть даже человек в тяжелых доспехах, а тем более он — в легком костюмчике. Он взглянул внутрь и увидел краюшек света… и решил лезть…
…Проход вел в небольшую комнатку — изолированное подвальное помещение. Пара окон, расположенных под самым потолком были над уровнем земли. Именно через них и пролезали кусочки света. У стены, слева от железной двери, стоял книжный шкаф. Самуэль подошел к нему и стал рассматривать его содержимое, которое странным образом уцелело и было в отличном, читабельном состоянии… Оказалось, что здесь собраны материалы по какой-то планете. Вначале он подумал, что это все — фантастические произведения — он даже прочитал пару страниц из одной книги и положил ее в свой рюкзак. Но потом он наткнулся на папку с надписью: «Планета и все о ней» и понял, что это не фантастика. В ней оказались вырезки газетных статей. Эти статьи были вложены в целлофановые корочки, и именно поэтому так хорошо сохранились… Самуэль взглянул на первую попавшуюся статью, в которой представитель газеты брал интервью у известного ученого. Чарльза Дьюпруа. До ужаса знакомое имя. «Наверно, просто родственник», — мелькнула мысль, и Самуэль начал читать…
…Он еще раз подошел к гитаре и еще раз сыграл мелодию. Чуть отпустило. «Надо сесть и написать». Рядом с листами лежала открытая папка. Если он об этом не расскажет — народ будет все еще проклинать своих предков за жестокость, агрессивность и то, что они, якобы, развязали войну. По крайней мере, все материалы по истории и ученые-историки говорят, что мир стал таким из-за войны. Но слова не клеились. Он решил отложить это на потом, а сейчас прогуляться.
Самуэль взял куртку и кинул ее на плечо, поддерживая указательным пальцем правой руки за ворот. Вышел. Захлопнул дверь…
…На улице было тепло, и куртка, по сути, оказалась ненужной. Он решил пройтись до центра. Просто так. Без цели. Пройтись. Он шел по старому полуразрушенному тротуару, когда увидел красивую девушку. Пожалуй, нет. Не красивую, а пленяющую, великолепную… Глаза… Таких голубых, чистых, глубоких глаз он еще никогда не видел. Они были какими-то… какими-то чарующими, притягивающими. Она значительно приблизилась, когда Самуэль опомнился и…
— Здравствуйте, — проговорил он.
— Привет, — не останавливаясь, безразлично сверкнула на него глазами она.
Он долго еще наблюдал, как она удалялась… Затем, когда обратил внимание на то, что вся улица смотрит ей вслед, опомнился и пошел своей дорогой…
08.10.2002
Первый ковчег
…Молчание. Тишина. Пузырьки воздуха застыли прямо перед глазами. Большая часть ковчега была уже погружена в воду. Люди за бортом. Люди в воде. Люди под водой… Чьи-то вещи… Под ногами ужасающе темно — дна совершенно не видно. Нет никаких рыб… пока. Внизу пусто. Лишь пузыри воздуха, застывшие в воде.
Вдруг все зашевелилось. Чарльз продолжил сильно и быстро двигать ногами для того, чтоб подняться на поверхность. Глаза были открыты, но где заканчивается пленка воды, видно не было… Внезапно, голова ощутила, как холод еле ощутимо ударяет по ней. Чарльз, наконец, смог втянуть воздух внутрь себя. Теперь он был на поверхности. Сразу же появилось море новых звуков, доселе, на глубине, естественно, почти не слышимых. Крики людей… Всплески воды… Гром… Треск горевших внутренностей ковчега…
«Сейчас рванет еще раз», — подумал Чарльз. — «На этом корабле, наверно, очень много топлива… небольшая часть из всего запаса горит, а до остальной, большей, огонь пока не добрался…».
Люди в шлюпках. Большие волны…
— Эй! Чарльз! Плыви сюда! — Кричал ему человек в шлюпке, метрах в десяти от Чарльза, стоявший в полный рост…
…Чарльз, впрочем, как и многие другие (как выяснилось позже) проснулся в один прекрасный, дождливый день на этом странном ковчеге, как раз в тот момент, как включился свет и все нутро корабля заработало, помня лишь свое имя и то, как пользоваться некоторыми предметами… Он не мог понять что произошло, где он, и почему они изолированы от окружающего мира… Ковчег действительно был странным — полностью закрытым, с толстыми стенками и очень большими стеклами. Только через окна можно было узнать о том, что творилось с наружи…, а снаружи все время шел дождь, суши совсем не было видно…
…Чарльз немного согнулся и стал загребать воду руками, подплывая к шлюпке. Далее, когда он достиг ее, его втащили внутрь. Он сел на холодное дно, еле помещаясь, прижав колени к груди, — лодка была забита до отказа.
— Все. Больше мест нет… Никого не берем, — сказал все тот же человек и сел рядом с Чарльзом. Шлюпку сильно болтало на волнах.
— Какой кошмар! — Медленно где-то рядом проговорила женщина. Все молчали. Всем было грустно…
…В первый же день люди нашли еду, познакомились друг с другом и, не откладывая в долгий ящик, выбрали Чарльза на всеобщем голосовании своим лидером. На следующий день они стали общими усилиями вспоминать о том, что произошло и как быть с этим миром… Например, один из них знал что такое радиация, и когда заметил на одном из приборов (а их было много) в кабине управления какую-то цифру закричал: «Боже мой! Да такого же не бывает!!!». Позже он объяснил, что такое радиация, как спасти себя от облучения и то, что за бортом уровень ее крайне велик. Наружу решили не выбираться…
…Ковчег погружался в воду. У людей в шлюпках оставалась надежда на то, что их подберут другие ковчеги.
На следующий день (впрочем, когда все небо затянуто черно-серой пленкой туч, определить наступление следующего дня крайне тяжело…), когда после полного затопления ковчега прошло около десяти часов, на горизонте появилась светлая точка… Буря, естественно, еще не прекращалась, гром и молнии…
…По прошествии нескольких недель, многие стали вспоминать свое прошлое… Они вспомнили, что когда-то жили на суше… Кто-то говорил о войне, кто-то об экологической угрозе, но никто точно не мог назвать причину их пребывания в таких условиях — никто не помнил что же конкретно случилось… Тот временной промежуток, как будто был вычеркнут у всех из памяти. Строились многочисленные гипотезы…
— …Интересно, нас подберут живыми или мертвыми?… — роптали и причитали люди в шлюпке.
— Не беспокойтесь… Дотянем… Дотянем все, — успокоил выбранный главный и безнадежно заглянул в аптечку. Там было почти пусто. Лекарства было совсем чуть-чуть — несколько таблеток, которых должно хватить еще часа на три…
…Еще чуть позже выяснилось, что этот ковчег — не единственный. Это один из тех людей в белых кителях, очнувшихся в каюте управления ковчегом, вспомнил, как пользоваться рацией, и смог связаться с другими ковчегами, несмотря на бурю. Люди на других ковчегах тоже не помнили, что произошло, и как они очутились на этих машинах…
…Прошло около трех часов, когда таблетки кончились, а ковчег спасатель подплыл поближе. Он стал сбавлять скорость еще за несколько миль до шлюпки, заметив на ней определенные опознавательные знаки. Далее люди в лодке сели на весла и подошли поближе к ковчегу. Когда они приблизились так, что их не разбило бы о борта огромного судна, но при этом можно было бы достать и погрузить на него, сверху вытянулась металлическая клешня. Она опустилась к шлюпке и аккуратно взяла ее за борта. Затем стала подтягивать наверх — на палубу…
…Человек, рассказавший всем о радиации, отыскал аптечки с лекарством, о котором говорил, и рассказал, как им пользоваться в случае облучения. Так же были найдены противорадиационные костюмы и вспомнены правила поведения при различных чрезвычайных ситуациях…
…Позже выяснилось — их шлюпка была не первой — на этом ковчеге, в санитарном кабинете уже проходили деоблучение знакомые Чарльза. Внутри было непривычно ярко — свет колол глаза, которые привыкли к десятичасовой тьме.
— Боже мой! — Вздохнул один из санитаров, — как же их много… Из-за этой идиотской непрекращающейся грозы столько кораблей тонет… Наш ковчег не сможет вынести их всех…
…На корабле они решили провести перепись для того, чтобы можно было иметь понятие о том, сколько их всего и кто что помнит: Люди выстраивались в длинные очереди, начинающимися от десятка письменных столов, за которыми сидели специально выбранные для этого люди. Чарльз стоял одним из первых, наравне со всеми (в одной очереди), и отвечал на вопросы… Он рассказывал все, что помнил…
— Фамилия? — Спросил человек, сидящий за столом, не отрывая глаз от журнала с записями.
— Дьюпруа.
— А по буквам?… — Опять же, не глядя в лицо Чарльзу, спросил человек.
— Д-ь-ю-п-р-у-а.
— …Имя.
— Чарльз…
…Перепись продолжалась долго… Как раз до того момента, как произошел тот сильный толчок, а затем взрыв…
— …Чарльз Дьюпруа — ковчег номер 3?! — то ли спрашивая, то ли утверждая произнес человек…
— Нет. Один… Первый ковчег.
22.11.2002
Здание
…Есть в Атилоне, а именно в разрушенном городе Камиэле, одно необычное здание… Необычно оно тем, что имеет большие размеры, стены темно-синего цвета, и уцелело. Уцелело — в том смысле, что после войны, как известно, были уничтожены практически все построения — частично ракетами и бомбами, частично — потопом (смыты с лица земли из-за растаявших ледников). Оно гордо смотрит на весь уцелевший мир из центра Камиэля — с вершины горы Нисаро…
Здание было совершенно пустым. Отсутствие стекол в окнах, изношенные стены и чернота внутри говорили о том, что в нем давно уже никто не бывал. Судя по всему, до войны здесь был какой-то НИИ…, которому крайне повезло — волна прошла очень близко, но сильно не покалечила…
Было рано. Ричи и Саша решили отсюда полетать: здание было достаточно высоким, в его округе не было больших препятствий…
— Тебе не страшно? — спросила Саша.
— Нет. Нисколько. Пойдем.
— Просто, там темно… И как-то пусто, что ли?
— Тем более, боятся нечего… Если там никого нет, кого можно боятся?
— Не знаю… У меня просто предчувствие такое… Будто там скопились все чувства со всех войн…
— Ладно. Не бойся. Я с тобой и любому злу смогу дать отпор…
Ричи был достаточно крепким, сильным и хорошо сложенным молодым человеком. Фактически, он был самым сильным из всех в их городке. Саша была хрупкой, стройненькой девушкой, обладавшей странным ярко выраженным даром предчувствовать исход предстоящих событий… Только она пока не могла интерпретировать все свои эмоции… Так и сейчас, она чувствовала страх и беспокойство, но не могла понять, почему и что может такого произойти… Возможно, пыталась она себя успокоить, это из-за славы, которой обладает это здание. Мол, здесь водятся духи наших предков… Но, ведь это все глупости. К тому же, с ней Ричи… Он, если что поможет… Он, ведь, самый сильный.
Они вошли внутрь. С освещением были проблемы, но глаза достаточно быстро привыкли к темноте. Первый этаж… Второй. Третий. Лифт, естественно не работал, так как все источники питания были уничтожены еще во время войны. Было подозрительно тихо и пусто… — отсутствовали какие бы то ни были признаки жизни. Четвертый. Пятый. Шестой…
— Ричи, — позвала Саша. — Подожди, пожалуйста. Я запыхалась…
— Хорошо.
Он остановился и, посмотрев на Сашу, что-то быстренько оценил, затем сделал шаг к ней и, схватив за талию, потащил вверх на руках. Шаги делал он большие и двигался достаточно быстро. Саша смеялась, хотя еще до конца не отдышалась, и крепко сжимала шею Ричи. Так они проскочили седьмой, восьмой и девятый этажи. Затем Ричи перестал бравировать, так как осознал, что в таком темпе, хоть Саша и была легкой как пушок одуванчика, далеко не доберется. Десять. Одиннадцать. Двенадцать… Далее они уже не считали. Ричи поднимался по лестнице, касаясь каждой ступеньки. Саша перестала смеяться и над чем-то задумалась.
— Странно, — наконец выговорила она. — Мы уже дошли этажа до тридцатого, а здание, на сколько я помню, было двадцатиэтажным…
Они как раз дошли до следующего пролета, и Ричи опустил Сашу на ноги.
— Может, ты ошиблась?
— Нет. Я точно помню…
— Это, конечно, странно, но я уверен, что последний этаж здесь есть… Просто мы до него не дошли… Тебе, все-таки, наверно, показалось… — он вопросительно посмотрел на нее.
Саша подошла к перилам, чуть наклонилась и взглянула вверх.
— Нет. Ничего не видно. Очень темно, — затем выпрямилась и, посмотрев в откровенные, чистые глаза Ричи, продолжила:
— Такое ощущение, будто конца этой лестнице нет.
— Ну, нет, так нет. Мы же сюда полетать пришли? — Он не отрывал своих глаз от Сашиных. — Так вот, у меня есть предложение. Давай спрыгнем с этого этажа?… Окна здесь, скорее всего большие… крылья пройдут.
— Пожалуй, это единственное, что нам остается сделать. Ладно, пойдем.
…В этом здании каждая комната несет в себе определенный таинственный смысл, загадку, ключ к разгадке которой обычно находится перед входом в комнату…
Они направились ко входу на этаж, когда Саша что-то заметила…
— Ричи, что это? — она указала на какие-то символы, расположенные над дверным проемом.
— Не знаю… Не видно. Подожди-ка, — он вытянул левую руку, правой придерживая рукав рубашки, таким образом, обнажив часы. Затем нажал на какую-то кнопочку на их панельке, и свет незамедлительно разлился белым кругом по стенке. — Вот так, — он вгляделся в символы. — Что это за палочками с треугольником?…
— Может, это древнеегипетские иероглифы? Я что-то слышала про этот язык… Он теперь умер. К тому же, никто не может расшифровать эти символы…
— Наверно, тебе лучше знать… В любом случае, я это запишу. Кстати, они чем-то похожи на английские буквы.
— Да, пожалуй…
Ричи нажал пару кнопочек на своих часах, после чего перед ним появилось полупрозрачное энергетическое табло. Потом — заводил по тягучей поверхности поля пальцем и старательно вывел: «tlSFR». Пока он проверял правильность написания, Саша чуть-чуть приоткрыла дверь, от чего по полу растеклось что-то очень страшное и густое. Ричи нажал на кнопку на часах, и табло мгновенно пропало… Густая тьма покрыла комнату.
— По-моему, нам лучше уйти отсюда…, — пролепетала Саша. Но Ричи не согласился и настоял на том, чтоб они все-таки полетали… Саша сдалась, Ричи обещал ее оборонять…
Ричи полностью открыл дверь и сделал первый шаг в неизвестность. Все окна, по-видимому, были завалены мусором или заколочены. Раздавался крысиный писк.
…Есть поверье, а может быть это просто слухи, о том, что данное здание живет. Оно может думать, принимать решения и совершать действия в соответствии с принятым решением. Оно не любит посетителей и всячески мстит им за нарушение своего спокойствия. Недавно были обнаружены тексты старинных мифов, в которых говорится о том, что здание выпускает только прошедших все испытания — существ сильных в большей степени духовно, нежели физически… Примерами таких испытаний могут быть испытание тьмой — когда существо сбивается с пути и теряется в недрах здания, или испытание любовью…
— Ну, и куда нам дальше? — спросила Саша.
— Не знаю. Не вижу… Давай попробуем туда, — махнул, судя по всему, рукой Ричи, — вправо…
— Хорошо. Пошли…
На полу валялись какие-то трубки и полки из странного материала. Мусора было много, поэтому почти с каждым шагом у Ричи под ногами что-то хрустело, ломалось, а рядом — подало… Они держались за руки. Он шел чуть впереди, а она — прямо за ним. Вдруг, прямо под его ногой раздался крысиный писк и хруст…
— Какая гадость… — поморщилась Саша.
— Да. Очень не приятно, — согласился он. — Подожди-ка. Я сейчас, — он отпустил ее руку и присел.
— Ричи, нет…! Я боюсь.
— Я сейчас… Черт побери, это действительно крыса… Фу! Да их здесь столько… Они везде… Какая гадость… Весь пол кишмя кишит этими тварями… Осторожно.
— Ты куда… не уходи…
— Да я сижу на месте…
Справа от Ричи раздался шум, он поднялся и повернулся в его сторону, отчетливо сказав:
— Саша, стой! Куда ты идешь?…
— За тобой…
— Я здесь…
— Вот я и иду на твой голос. Подожди… Куда ты идешь.
— Я ж тебе говорю, я стою на месте…
Саша шла, а крысы с писком разбегались прямо из-под подошвы ее туфель. В комнате стоял гул из-за шороха, писков и падающих предметов. Она двигалась в направлении от Ричи, думая, что идет прямо к нему, так как четко слышала его голос. Ричи тоже удалялся от нее, думая в свою очередь, что Саша находится в той стороне, так как тоже четко слышал ее голос…
— Саша… Ты где? — поддерживал разговор, чтоб не потерять ее, Ричи.
— Я иду к тебе…
— Лучше постой. Я сам иду к тебе…
Они оба думали, что идут друг за другом, при этом второй быстро удаляется от первого, хотя на самом деле шли по направлению друг от друга… Что-то было не так в этой комнате, но они об этом еще не подозревали.
В конце концов, Ричи сообразил и включил фонарик на своем НАПЕКе и попытался посветить в сторону, откуда слышал голос Саши. Безрезультатно. Луч тонул в густой тьме, практически не успевая появиться.
— Саша! Ты где? Скажи что-нибудь, — ни с того, ни с сего шепотом проговорил Ричи.
— Я здесь, — тоже почему-то шепотом оттуда, куда он вглядывался, ответила она, и Ричи пошел к ней. — Я сейчас к тебе выйду…
…Саша оказалась, не осознавая этого, в другой комнате. Она остановилась, так как больше не слышала шагов Ричи… Он, в свою очередь, уже не слышал ее голоса. Саша пыталась хоть что-нибудь услышать… чуть приоткрытый рот, большие, напряженно всматривающиеся в тьму глаза… Она стояла не шелохнувшись и почти не дыша. Затем закрыла глаза, чтоб слышать лучше… И вдруг, где-то слева зазвучала музыка… Саша резко обернулась и, недолго раздумывая, пошла к ее источнику. Музыка была все ближе и ближе… Она была медленной, но немного печальной и беспокойной. Она говорила о печали, о тайне, о смерти… она, как будто, рассказывала о том, как переживает человек, потерявший любимого…
У Саши перед глазами появлялись картинки: девушка слушает музыку…, девушка с потерянными красными глазами…, девушка, сидящая с поджатыми к груди ногами…, девушка со слезами на глазах и песня… Только теперь Саша смогла более четко услышать музыку и разобрать пару фраз на английском:
… Nobody knows where you are:
How near or how far.
Shine on, you crazy diamond
Она взглянула влево и увидела прямо перед собой лицо той девушки… Ее мертвые, бездвижные, равнодушные глаза были сантиметрах в десяти от Сашиных и грустно пели:
— Да-а-а-по-ба…
Саша отскочила от нее, из-за чего потеряла равновесие и упала на пол. Затем крепко закрыла глаза и, обхватив голову руками пронзительно закричала… В темноте опущенных век остался яркий отпечаток этих глаз… поющих, полных невысохших слез и пустых печалью…
Вдруг, музыка резко стихла, а окно, заколоченное старыми, уже сгнившими досками, разлетелось на куски… Свет кинулся в комнату, по среди которой стояла Саша… Она взглянула на окно и увидела, как солнце со спины освещает стоящее на раме странное существо с большими белыми пушистыми крыльями. В руке у существа пылал короткий меч. Она когда-то что-то читала в одной очень большой книге о похожих существах… В ней они, кажется, назывались ангелами или архангелами. В эту же затянувшуюся секунду в комнату ворвался Ричи с обломком какой-то трубы на перевес. Он взглянул на испуганную Сашу и, недолго думая, бросился на крылатого монстра…
Сайс хотел было быстро и безболезненно прикончить своего противника, но что-то помешало. Он увернулся от трубы Ричи и, отскочив в сторону, крикнул:
— Сдавайся получеловек! Тебе меня не одолеть… Я никому не позволю обижать женщин…
— Ты не получишь Сашу… Я поклялся ее защищать и сдержу свою клятву, — безрассудно кинул Ричи и попытался попасть в голову Крылатому монстру…
— Стойте!!! Не-ет! — Пронесся по комнате крик Саши. Ричи встал как в копанный, не сводя глаз от снова увернувшегося противника. Саша взглянула на ангела. — Кто Вы?
— Я лорд Сайс, прекрасная леди, рейнджер Кисанского леса. Как только я услышал, что Вы кричите, то сразу же кинулся к Вам на помощь…
— Саша!? Что ты с ним разговариваешь, он же пытался напасть на тебя?!
— Нет… По крайней мере я чувствую, что нет.
— Чувствуешь… — он немного поколебался. — Ладно. На твой страх и риск, — Ричи, не отрывая взгляда от глаз Сайса, нехотя опустил арматуру.
— Так то лучше, — успокоено проговорила Саша.
— Хорошо. Теперь мой вопрос… — посмотрел на них Сайс. — Кто Вы и почему Вы так странно одеты? — Он спрыгнул с окна и вложил меч в ножны.
— Мы живем в Атиайолло, — начала объяснять Саша, — небольшом городке милях в двадцати отсюда. Может быть, мы, конечно, странно выглядим, но у нас так все одеваются. И вообще, мне казалось, что здесь все так одеваются… А вот такую одежду, как ваша, я вижу впервые… и эти крылья…
— Крылья это так… Но подождите-ка… Вы сказали Атиайолло? Просто до взрыва я знал эти края как свои пять пальцев… Такого здесь никогда не было…
— До взрыва?… Какого взрыва? — Саша немного наморщилась…
— Я не знаю, что это такое было, но это произошло после того, как я оцарапал руку своего заклятого врага моим именным клинком… А потом был этот огромный ужасный взрыв, который почему-то не убил меня… На месте благоухающего прохладного леса, зелени и ярких цветов появилось все это: оранжевый песок, жара, колючки…
— Сколько я живу, ни разу не слышала о том, чтобы здесь где-то росли деревья… и на сколько я знаю, взрывы здесь были только во время Большой войны… Наши предки…, — начала рассказывать Саша, но не закончила, так как ее прервал сильный грохот, раздавшийся из-за двери. Все трое резко обернулись в сторону двери…
…Липучая Ненависть. Паразит. Маленькое, приплюснутое, полупрозрачное существо, величиной не больше фаланги человеческого пальца, больше похожее на кусочек замусоленного гибкого пластика. Имеет щупальца, по размерам в несколько раз превышающие длину тела, и усики, примерно той же величины. Ориентируется в пространстве примерно так же, как и летучая мышь — по средствам посылания и приема сигнала, а всю информацию о мире получает с помощью тех самых не пресловутых усиков. Благодаря своей форме, как бы сливается с телом существа-донора — вследствие чего обнаружить его практически невозможно.
Живет в сырости, на листьях растений, ведя, в основном, неподвижный образ жизни. При обнаружении в определенном радиусе живого существа, подбирается поближе и «прилипает» к этому существу, когда то касается паразита какой-нибудь частью тела. При этом всегда издает характерный для молодых растений хруст (тот, который слышен при ломке стебельков или срывании листов). Также бытует мнение о том, что за счет своих щупалец, может прыгать на небольшие расстояния, дабы поближе подобраться к своей жертве.
Чем питается достоверно неизвестно, но есть предположение о том, что живет за счет накопления жизненной энергии того существа, к которому присасывается. Для того, чтоб существо не чувствовало нахождения на его теле паразита, выделяет сильнодействующий наркотик, побочным действием которого является активное раздражение нервных клеток существа, и вводит под кожу, что приводит к вызыванию болезни, проявляющейся в нетерпеливости, вспыльчивости, раздражительности… Существо-донор как бы иссыхает… — из него вытягиваются все соки, оно медленно погибает. Причем, процесс разрушения организма может длиться несколько месяцев, а может и несколько лет… Способы лечения этого заболевания пока не известны…
Все прислушивались. Сайс прямо сосредоточенно смотрел в сторону двери, как будто что-то поймал взглядом и боялся отпустить. Саша настороженно бегала глазами по комнате в районе двери. Ричи недоуменно смотрел поочередно на Сайса, на дверь и на Сашу. Сайс сделал пару еле слышных шагов по направлению к двери, тихо вытащил меч из ножен и протянул левую руку к ручке.
— Не надо… — полушепотом одернула Саша. — У меня плохое предчувствие…
— Тс-с!… — не слушая ее, шепнул Сайс и медленно потянул на себя ручку… Дверь отворилась…
Такого они не ожидали. За дверью, хоть и было темно, но спокойно можно было разглядеть растущие деревья и кусты… Росли они, естественно, из земли, а не из железобетонных плит пола, как должно было бы быть по логике вещей. Сайс вопросительно взглянул на Сашу и Ричи.
— Нет! Только не в темноту. Только не опять… — замотала она головой.
Сайс глянул на Сашу и показал глазами: «давай за мной», — а затем вошел в комнату. Саша глянула на Ричи и, поняв, что делать нечего вошла второй. Ричи шел замыкающим и дверь закрывать не стал.
Что-то, находящееся, судя по всему, ближе к центру комнаты, манило и притягивало к себе. Сайс вел по направлению к этому чему-то. Все трое шли тихо, только, кажется, Ричи неуклюже задевал растения, из-за чего те ломались, и раздавался своеобразный хруст. Они уже далеко ушли от дверного проема, поэтому опять стало темно, но не совсем — меч показывал в какую сторону идти.
Наконец, они дошли до какого-то столбика со странными символами, которые Сайс мгновенно прочитал:
— Ненависть…
— Что «ненависть»? — спросила Саша.
— Здесь написано «ненависть».
— Ты умеешь читать эти странные символы?
— Конечно. Это же эльфийские руны!
— Руны?! — удивилась Саша.
— Кстати, — включил свой компьютер Ричи, — при входе на этаж мы нашли нечто похожее на эти закорючки, только более угловатые — он указал на записанные им символы…
— Ну,… это похоже на слово «тьма»… А что это за магический браслет у тебя на руке?…
— Это НАПЕК… — Наручный Персональный Компьютер. Он…
Где-то очень близко раздался звук падающего огромного булыжника…
— Тс-с! — прервал его Сайс, вглядываясь туда, откуда раздавался звук.
— Что ты меня затыкаешь?! — возмущенно шептал Ричи.
— Помолчи чуть-чуть, пожалуйста…, — попросил Сайс, — что-то знакомое…
— Что?! Ты мне еще приказывать будешь?! — уже в полный голос, выпрямившись, проговорил Ричи. — Да какого черта я должен слушаться какого-то плюгавого недобитого мутанта?!
— Ричи?! — вопросительно взглянула на него Саша, повернув голову чуть на бок.
— Что Ричи? — повышал тот свой голос. — И ты ему поддакиваешь… Да ты в него влюбилась! Я знаю. Я здесь третий лишний… Вы хотите от меня избавиться!
— Что ты несешь?! Что с тобой? — озабоченно спрашивала шокированная Саша. Сайс в начале не вмешивался, внимательно оценивая Ричи, но затем шепнул ей на ушко:
— Он всегда таким становится, когда нервничает?
— Он никогда таким не был… — не отводя глаз от Ричи, краешком губ прошептала в ответ Саша.
— Да вы сговорились! Я ненавижу вас! — орал он. — И тебя, мутант, и тебя, Саша… Причем, тебя, — смотрел он на Сашу, — в большей степени! Я поклялся охранять тебя до тех пор, пока ты будешь любить меня!!! Но ты — предательница! Да будь ты проклята! — крикнул Ричи и прыгнул во тьму так, что никто не успел даже среагировать, чтоб поймать его…
— Стой! Куда ты?! — запоздало крикнул Сайс. Но того было уже не остановить…
Звук шагов быстро стих. Листва перестала качаться. Сайс и Саша стояли рядом и рассеянно смотрели куда попало. Саша покусывала фалангу указательного пальца левой руки, придерживая правой локоть. От слез было щекотно…
Ветер насвистывал странную мелодию через щели в камнях и шелестел листьями… Ветер! В здании!
— Ты слышишь? — прорвал молчание Сайс.
— Что? — всхлипнула Саша.
— Ветер…
Саша чуть успокоилась из-за захватившей ее разум тревоги и мысли о ветре.
— Ветер?…
— Да… Пойдем к источнику?!
Саша еще раз всхлипнула и безразлично кивнула. Они продирались сквозь листву к источнику. Сайс впереди… Раздавался хруст. На этот раз его крылья ломали веточки кустов… В очередной раз, когда он чуть приподнял меч, Саша что-то заметила:
— Постой-ка! — дрожащим голосом проговорила она. И он сразу же остановился. — Что это? — Она подошла поближе к его крыльям и стала что-то разглядывать.
— Что там? — не выдержал Сайс.
— Какие-то пластинки что ли?… Да…
— Не дотрагивайся до них. Мало ли что… Вот, — он отдал ей свой меч, чтоб она видела лучше, и, чуть покопавшись на уровне пояса вытащил грязную тряпочку, которую затем протянул Саше. — Сними ею…
— Они полупрозрачные какие-то… С оттенком серого! — Саша взяла в правую руку тряпочку и протянула к пластинке, из-за чего та сразу же зашевелилась и, чуть, раскопавшись из крыла, резко метнула часть щупалец в тряпку. Раздался хруст. Саша в плотную приблизила руку к пластинке и схватила через тряпку. На ощупь существо было очень твердым и упругим. Саша попыталась вытащить его, но оно поддавалась еле-еле… Казалось, щупальца находятся очень глубоко в крыльях, так как отодрать пластинку было очень тяжело. Рука медленно, но упорно двигалась по направлению от крыла, а Сайс напряженно пытался отвести крыло вперед…
Вдруг, резко включился свет, рука отлетела и Саша упала на пол, а Сайс ударил себя крылом по лицу… Все растения земля и пластинка исчезли — их как будто никогда и не было…
Голубая Ярость. Хотелось бы заметить, что после войны, Атилон населили разнообразные твари, в большинстве своем паразиты, оказывающие отрицательное влияние на психику человека.
Таким паразитом является нечто, в народе прозванное, «Голубой Яростью». Это, судя по всему, простейшее многоклеточное существо, по форме плоское, светло-голубого цвета, чем-то напоминающее лужицу густой жидкости, но с очень плотными наружными тканями, которые практически невозможно проткнуть, и, торчащими со всех сторон, маленькими, твердыми коричневатыми усиками. «Голубая Ярость» выделяет, так же как и улитки, слизь. Передвигается как гусеница танка… — по-другому этот забавный процесс не описать. И вообще, всем своим видом «Голубая Ярость» показывает свою беззащитность и слабость. На самом же деле оно достаточно опасно.
Питается, судя по всему, эмоциями (а может и отрицательной энергией эмоций…) существа. Для этого в воздух выделяет еле видимый газ светло-голубого цвета, вызывающий у всех, имеющий какой бы то ни было с ним контакт, приступ гнева, ярости…, который может быть остановлен только, если существо покинет радиус поражения. Побочным эффектом контакта с этим газом является потеря сознания и смерть…
Меч валялся на полу в какой-то луже… Сайс быстро оглядел комнату и обнаружил, что в ней нет ни окон, ни дверей… Серые стены, облупившийся потолок и темный пол, весь залитый какой-то светло-голубой жидкостью.
— Где это мы? — села Саша, упершись левой рукой в пол там, где жидкости не было.
— Не знаю где точно… Но есть кое-какие мысли… По-моему, мы в здании «Содвар» — здании истинного гнева на горе Нисаро… — Сайс подобрал свой меч с пола и вложил его в ножны. — То-то я подумал в начале: «Что-то знакомое… руны, загадки…» Нии-Саар, мой друг-маг, как-то предупреждал меня о том, чтобы я ни в коем случае не заходил сюда пока не буду до конца готов ко всем испытаниям, иначе отсюда никогда не выберусь…
Он начал повышать голос. Что-то злило его, он стал выходить из себя и сыпать проклятьями, скрипя зубами.
— Будь проклято это здание! — срывался он на рык… — Будь проклят весь этот идиотский мир!…
…Не может быть, — подумала Саша, погружаясь в голубую расплывчатую дымку…
…Сайс начал крушить и метать…
…Затем раздался грохот…
Она очнулась в густой тьме. Рядом кто-то был — это чувствовалось, но кто это определить было невозможно. Саша не могла пошевельнуться. Не могла ничего сказать. Не могла вдохнуть.
Рядом из ножен вылез пылающий меч и осветил нечто перед Сайсом. Это был какой-то шарик, который ярко засветился желтым, как только рейнджер поднес к нему свой клинок. Затем он отвел меч, взглянул на Сашу, улыбнулся ей и ударил со всей силы по шарику мечом. Сразу же после этого комнату озарил слепяще-яркий свет, в котором растворился и исчез Сайс, а потом опять та густая тьма окутала Сашу.
Теперь она точно знала, что осталась одна… Она сидела на холодном грязном бетонном полу в странной, огромной и ужасающе темной комнате, среди груд мусора, когда потихоньку стал появляться крысиный писк и какое-то шебаршение… В комнате было тепло и душно до противного. Запахло чем-то неприятно-кисло-сладким…
…»Ползучий страх» — перелистнула Саша пару страниц.
— Саша.
— А?
— К тебе Ричи пришел.
— Здорово, — широко улыбнулась, оторвала взгляд от книги и, вскочив на ноги, бросилась в другую комнату Саша. Книга осталась закрытой. На ее обложке красовалось: Чарльз Дьюпруа «Жизнь после смерти: возвращение с войны». У входа в квартиру стоял Ричи, поддерживая левой рукой планеры.
— Привет, принцесса.
— Здравствуй, милый! — она нежно поцеловала его в губы.
— Пойдем, полетаем.
— Ну…, — якобы колеблясь повела глазами чуть вверх Саша, — давай, — снова улыбнулась она. — Мама, — повернулась в другую сторону, — я пойду, с Ричи полетаю?…
— Хорошо. А куда?
Саша вопросительно взглянула на Ричи.
— К горе Нисаро, — четко ответил за нее Ричи. — Мы со здания полетаем…
21.12.2002
Липучая ненависть
«…Существо-донор, как бы иссыхает… — из него вытягиваются все соки, оно медленно погибает. Причем, процесс разрушения организма может длиться несколько месяцев, а может и несколько лет…»
Чарльз Дьюпруа,
«Жизнь после смерти: возвращение с войны».
На столе лежала открытая толстенькая тетрадка с коричневой обложкой. Страницы были во многих местах порваны или сильно запачканы чернилами — как будто кто-то в приступе ярости рвал листы и что-то зачеркивал, сильно надавливая на ручку. Рядом с тетрадью лежало, судя по всему, орудие всех этих издевательств — шариковая ручка — такие были очень распространены до войны — с синим колпачком…
«…червь. Дьявольское отродье!… Он гложет мою душу… Он раздирает ее на части изнутри… Я чувствую, как что-то там, в груди, копошится и рвется наружу… И я уступаю в неравной битве… Я сдаю… Пожалуй, правильно я сделал, что не вернулся тогда в деревню… И черт меня потянул к этому зданию…». Далее было неразборчиво, зачеркнуто и порвано…
Комнатка была светлой — это из-за двух окон (со свежеразбитыми стеклами), расположенных под самым потолком, которые были как раз над землей, — но изолированной — единственным выходом была небольшая дыра в полу, через которую мог бы пролезть только один, достаточно стройный человек.
У одной из стен стоял книжный шкаф с фантастикой.
Стол был как раз посреди комнаты.
Стул — обычный, уже хорошо проржавевший, но все еще держащийся.
На полу — осколки…
Он стоял, упершись лбом и руками в стену (ту, которая около выхода) и не шевелился.
Вместо нормальной одежды уже были лохмотья…
Грязные, слипшиеся волосы…
И этот запах… Кисло-сладкий, как будто он умер уже недели две назад и вовсю начал разлагаться… Он плотно висел в воздухе и, казалось, готов был опасть гнилью…
Он глубоко вдохнул и, повернувшись к окну лицом, облокотился о стену…
Кулаки, забинтованные в уже почерневшие, влажные тряпочки, все в крови…
Впавшие усталые глаза, с, судя по всему, синяками под ними и небольшими капельками слез…
Он прикрыл глаза и спокойно выдохнул…
Затем неожиданно заорал и, резко развернувшись, в очередной раз ударил кулаком в стену — как раз в ту выбоину, в которой было больше всего следов крови. Затем снова уперся лбом в стену и, постояв так немного, наконец отстранился от нее и полез через дыру-выход.
«Боже мой… Как она была красива… Но за что?! Что со мной происходит?! Я исхудал… Я стал ничтожен… Я…». Ярость опять попыталась захлестнуть его, но, увы, сейчас бить было некуда. «Сколько ж времени прошло?» — Продолжал он ползти в тоннель… «Даже и не знаю… Уже и считать перестал…Где-то недели две я сюда шел… С приключениями… Затем еще неделя, как я книги нашел… а потом? Маркес — две. Беккет — одна. Потом эти… Гоголь, Толстой… — тут уж несколько месяцев… И, наконец, статьи…, Чарльз Дьюпруа… — уже после того, как я нашел этот подвал…». «Боже мой! Как же это все давно было! Боже! Сколько ж я тут один уже живу!»
Еда кончилась еще вчера, но вчера он не пошел на охоту — все в постели лежал — встать никак не мог. Судя по всему, те крысы, которых он поймал в прошлый раз, из-за большой дозы радиации или ядовитыми стали, или слишком быстро разложились… А он и не почувствовал… ни запаха, ни вкуса…
За все это время, хоть и старался питаться регулярно и не голодать, он сильно похудел и ослабел… Да. Сейчас она бы его и не узнала… «Интересно, как она там? Что же с ней в конце концов произошло?… Конечно же, выбралась… А как же иначе…». Он остановился и сильно зажмурился и наморщился… Но затем, вроде бы успокоился и продолжил движение…
А ее образ часто является к нему по ночам и улыбается… так чисто… так безоблачно… и поет ту странную песню:
…Threatened by shadows at night
And exposed in the light.
Shine on you crazy diamond!
Правда, потом он просыпается и бьет в очередной раз кулаком в стену… До этого он все ломал и крушил, но теперь только бьет кулаком в стену — так болью физической легче получается унять боль душевную.
Наконец, он выполз в туннель. «Когда же я, сдохну?!» И пошел по нему до того люка, через который он часто выбирался наружу… «Завтра»… «Или сегодня»…
В последние дни он стал совсем неконтролируемым… По крайней мере, ему так казалось… Хотя, это ощущение не покидало его с тех пор, как он убежал от них… «И хорошо, что убежал…»
Теперь ему становилось легче, намного легче, когда он кричал во всю глотку или крушил все вокруг… Но в то же время, и хуже, намного хуже, и рвать и метать хотелось все больше и больше, все сильнее и яростнее… Это чувство насыщения гневом поднималось к самому горлу и давило как-то снизу… на основание языка.
Руки яростно вцепились в поручни лестницы, и, стискивая зубы, он полез наверх…
Хоть в последние дни он и ослаб, но все еще обладал достаточно большой силой — поэтому крышка люка была отброшена в сторону, и он выбрался… «Ненавижу! Ненавижу этот идиотский мир и эту тупую вселенную! Ненавижу своих предков-идиотов, которые в этих нечеловеческих условиях умудрились выжить…»
…Спустя три часа он вернулся домой. Усталый. Голова ужасно раскалывалась, но ненависть, казалось, кипела и бурлила еще больше… На этот раз попалось только пара крыс и три ящерицы — этого должно было хватить только на день… Значит завтра опять идти, опять охотиться, опять, опять, опять_опять_опять… «Сколько можно?! Одно и тоже, каждый день!» Он со всей силы кинул свою добычу в тот угол комнаты, в котором было прохладнее всего и, поняв, что этого мало, стукнул со всей силы стенку… «Ничего… Ничего… все перемениться… Нет ничего более постоянного перемен… Все будет намного лучше… намного… Все.»
…Из крыс активно текла кровь — столько на них было ран, а от ящериц остались только кожа да кости… Что-то пожирало его изнутри. Он совсем ослаб…
19.02.2003
Сабуаран
Она летит на запад, не обращая внимания на сильный встречный ветер. Погода обычная: сорокоградусная жара, зной, ветер. Ее широкие оранжевые крылышки периодично поднимаются и опускаются. Скорость большая, как всегда, несмотря на отсутствие еды вот уже второй день. Под ней все время раскаленная пустыня.
На западе — Кисан. Заброшенный город. Там никогда нет людей, зато есть крысы, пауки, муравьи и всякая другая живность. А еще — ежегодный слет. Самцы и самки со всего Атилона. Самцы обычно бравируют перед самками, устраивая соревнования, битвы и дуэли. Самки раскрашивают в яркие цвета свои крылышки и щеголяют перед самцами. Потом устройство жилищ, общая коммуна. Фактически, город Сабуаранов. Ни одно здравомыслящее живое существо не смеет сунуться в Кисан во время их брачного периода.
Она ни о чем не думает, а просто летит и смотрит вниз, на поверхность в поисках пищи.
Наконец, спустя два дня путешествия без единой остановки и без еды, она долетает до единственной реки в этой местности — Мертвой реки. Вода в ней черная и вонючая. Но по берегам реки, обычно, обитают ящерицы, в частности из семейства геконовых. Так и на этот раз, наша Сабуаран приметила одну из таких ящерок и камнем бросилась вниз, к ящерице, сложив крылья треугольничками. Глупый Варан даже и не заметил, как она приземлилась на его шею. А Сабуаран, тем временем, уже впилась маленькими зубками в сладкую шею Варана, легко прокусив его твердую кожу. Варан вскрикнул и хотел было уже лапкой скинуть ее со своего тела, но не успел — снотворное подействовало очень быстро. Больше он не проснется, так как теперь она выпустит всю его кровь. Но Сабуаран не питается мясом. И не пьет ту самую кровь. Она просто погрузит свои усики в поток струящейся из артерий ящера тягучей жидкости и таким образом пополнит свою жизненную энергию. Вот и сейчас она поступила точно так же, как и всегда. Когда она насытится — споет песню печали, восхваляя весь сегодняшний день. Этот крик обычно слышен за несколько миль.
До Кисана осталось каких-то 50 километров. Но солнце уже клонится к горизонту, а Сабуаран уже сыта и хочет, наконец, отоспаться. А вот, как раз таки, и камышовые заросли. Сабуаран подлетает к сложившемуся на ночь в трубочку листу камыша и забирается внутрь, окутав свое тельце крылышками словно одеялом. Закрывает глаза.
Как только приходит утро, она просыпается. Небо в этих краях всегда по утрам оранжевое и безоблачное. Сабуаран открывает глазки, и медленно выползает из своей кроватки. Расправляет крылышки и умывается. Оглядывается по сторонам.
Увы, сегодня завтракать нечем. Впрочем, до Кисана не далеко и она отправляется в путь, мягко спрыгивая с ветки и активно маша крыльями…
Сегодня же вечером она уже будет в Кисане. Попадется ли по дороге в Кисан ей еще какая-нибудь жертва — это не известно. В любом случае, весь Атилон знает, что с сегодняшнего дня в течение месяца в Кисане и его окраинах лучше не появляться.
19.04.2003
Еще одно проклятие Содвара
…темно. Поверхности так и не видно. Руки стали отниматься. Ноги двигались все медленнее и медленнее…
…Рахиль родился где-то по дороге из Ритана в Кисан (город расположенный южней Ританского леса), около озера Лайтон. Его мать умерла при родах, и до Кисана его донес отец, где и решил бросить на произвол судьбы. Именно поэтому, Рахиль не знал и знать не хотел своего отца, а мать считал, чуть ли ни святой, так как думал, что будь она жива, не допустила бы такого кощунства…
Мальчик рос в трущобах. Родителями ему стали воры и разбойники. Он сам постепенно стал вором, хоть и не первоклассным, но достаточно хорошим. Совершенно незаметно украсть что-нибудь ему никак не удавалось, зато прятаться у него получалось лучше всего. Это, как будто было в его крови — он мог бесследно исчезнуть посреди белого дня, как раз в тот момент, когда его настигала опасность. Но, несмотря на общество, окружавшее его тогда, он сохранил в себе самые прекрасные качества и не опускался до уровня разбоя, грабежа и насилия.
Одевался он скромно, но со вкусом, при этом, обычно, в легкую одежду, сотканную искуснейшими ткачами Кисана.
Любил зеленый и желтый.
Когда ему исполнилось семнадцать, он решил, что Кисан стал для него мал. Он отправился путешествовать. Так он обошел практически весь Атилон, заимел множество знакомых и чуть меньше врагов… Казалось, что двадцатипятилетний юноша живет весело, не зная проблем… но…
В один прекрасный солнечный день, Рахиль шел вдоль берега озера Ломират по направлению к Ританскому лесу, к своему старому знакомому, магу. Когда он вышел к одному из ручейков, то услышал чей-то голос… Вначале слова были неразборчивы, но Рахиль неслышно приблизился к человеку и смог не только разглядеть мага, но и четко разобрать, о чем тот говорил…
— …я окончил школу магии в Камиэле и получил диплом Лиопанских лесов!!! Многие считают меня профессионалом в сфере магии!
Маг, в темно-зеленом одеянии с длинной черной бородой, держал в правой руке какой-то голубоватый шар и разговаривал с ним… Такого предмета Рахиль еще никогда не видел. Этот шар чем-то притягивал к себе. Совершенно неожиданно, Рахилю ужасно захотелось завладеть им, во что бы то ни стало… Нападать на мага не входило в его принципы… Лучше уж украсть шар по дороге или в самом Камиэле… Он станет тенью мага, сольется с ним, и будет следовать за ним до тех пор, пока не сможет улучить момент, чтоб украсть шар…
Момент такой настал не скоро. Маг всё время держал шар с собой, остановок практически не делал — ел и пил на ходу, на время трапезы, перевешивая сумку со сферой вперед. Только лишь в Камиэле на пару секунд он передвинул сумку назад, за спину — во время покупки каких-то трав. Рахиль подошёл поближе и уже потянулся к шару внутри, но рука мага сразу же пресекла всякие попытки кражи. Рахиль мгновенно исчез. Маг обернулся и странно улыбнулся, хитро сверкнув глазами, а затем продолжил движение…
Сердце колотилось где-то в горле и в висках…
«Зачем тебе это? Куда тебя несёт? Ты видел, как он улыбнулся? Он знает, что ты следишь за ним… Он хочет, чтоб ты следил за ним… Это ловушка!»
«Какая ловушка? Где? Что ты?! Да, он знает, что кто-то пытался украсть его шар… Но кто? Естественно, он не имеет ни малейшего представления об этом. Ты же профессионал и можешь прятаться и неслышно передвигаться лучше всех… всех-всех-всех.»
Сумерки стали окутывать Камиэль своим серым телом, когда маг, наконец, направился к вершине горы Нисаро. Рахиль, уже не помня себя, шёл за ним. Где-то прощебетали соловьи и ещё какие-то птички, а затем затихли, и стало очень быстро темнеть. Ни с того ни с сего, поднялся всё усиливающийся ветер и начал кидать в лицо подобранную с земли палую листву. Затем в спину. Слева, справа… Со всех сторон по очереди, то утихая, то снова распаляясь. Рахиль поднял голову и увидел, как солнце из последних сил попыталось пробиться через черноту вокруг и выглянуло на несколько секунд на землю в поисках защиты, но затем скрылось насовсем. Хлынуло как из ведра. Сверху, из неба, выскочила желтая линия и вонзилась прямо в верхушку здания. Маг целенаправленно шёл по тропинке, где-то впереди, не обращая внимания на погоду. Идти было страшновато, но надо было сдержать данное самому себе обещание заполучить шар.
Так они шли около получаса, и маг, казалось, не ощущал присутствия Рахиля. Когда они подошли к зданию на вершине горы Нисаро, маг остановился, взглянул вверх, как будто охватив его верхушку своим дальнозорким взглядом, и глубоко вздохнул. Затем направился внутрь. Рахиль чуть подождал и пошёл за ним.
Темно. Очень темно, да так, что абсолютно ничего и не видно. Зато нет ветра и дождя. Тепло. Где-то слева послышались шаркающие шаги, и Рахиль неслышно направился в ту сторону. Комната за комнатой, и ничего. Маг был где-то рядом, это чувствовалось каким-то странным, необъяснимым образом… оставалось только протянуть руку к сумке… Но в какую сторону? Только войдя в очередную вонючую комнату, он понял, что потерял мага.
Вдруг, Рахиль ужаснулся. Он понял, что вокруг него вода. То есть он в воде. Но он не входил в эту воду. Секунду назад, в комнате был вонючий, гадкий воздух, который все-таки можно было вдыхать, а теперь… Хорошо, что вода появилась как раз тогда, когда он только-только вдохнул. Надо было срочно выбираться наружу, из этого здания. Но тут же темно… Слава богу, что он научился в свое время методике длительной задержки дыхания… Быстрые движения руками и ногами. Комната, дверь, комната, дверь…, темнота и плотное прозрачное вещество вокруг, которое никак не втянуть в легкие… Лучше и не пытаться.
Наконец, он подплыл к выходу, схватился за дверной проем и вытолкнул себя наружу…
О, ужас!
Поверхности не было видно! Над ним висела черная, темная толща воды. Но что-то внутри боролось и он, оттолкнувшись от дна ногами, начал грести вверх, все время ускоряясь… Так он проплыл еще минуту, но было все еще темно. Поверхности так и не видно. Руки стали отниматься. Ноги двигались все медленнее и медленнее… Рахиль старался изо всех сил сохранить рассудок и не выпускать то, что осталось в легких от того вонючего, но все же воздуха. В глазах помутнело и он понял, что уже не выберется… Перед ним снова проплыло все, что было…
Он родился где-то по дороге из Ритана в Кисан, около озера Лайтон…
Его тело было найдено одним из японских рыбаков, в четверг, 25 августа 2005 года.
25.04.2003
Восход заката
Делая резкие движения лопатками, он влетел в настежь открытое окно и, резко затормозив в воздухе, приземлился прямо в мягкое кресло, сложив аккуратно свои белоснежные крылья и руки — гневно, крестом на уровне груди.
— Ты же сказал, что с ней ничего не произойдет! Что она просто вернется домой! Как это называется?!
Маг оторвался от изучения книги и спокойно взглянул на влетевшего.
— Я не виноват. Я сам об этом совсем недавно узнал… К тому же…, ты предпочел бы остаться в Содваре?…
— Лучше уж остаться в Содваре, нежели вернуться сюда такой ценой! — гневно бросил Сайс. — Пойми, Саар, — он поднялся с кресла и сделал шаг в сторону своего собеседника, — она была живым человеком!
— Во-первых, не была, а будет. Во-вторых, не человеком, а…
— Не важно! Она будет, и она умрет в этом ужасном здании!!! Это не правильно, черт тебя подери!
— Я тебе повторяю еще раз, — медленно, четко стал выговаривать маг, из-за чего у него стала немного плясать борода. — Я ничего не знал о них… мне сказали только дойти до здания и совершить обряд для твоего возвращения.
— Стоп. Как это о них? — руки Сайса медленно передвинулись на уровень пояса и уперлись в ремень. — Они это кто? Там же только девушка выжила…
— А! Ты об этом еще не знаешь… в общем,… Ну, во-первых, тот парень, Ричи, выжил… Но лучше бы он погиб еще в здании, так как после Содвара ему стало очень тяжело… он же там заразился… Но, это-то ладно…
— Выжил… Заразился, — Сайс стал одной рукой потирать свое лицо, поддерживая её другой, затем повернулся в сторону балкона и медленно направился к перилам…
— Дело в том, что… — Саар не вставал, а, чтобы его было лучше слышно, чуть повысил голос. — В общем, мне сказали привести в здание ещё кое-кого…
— И кто же это?…
Сайс стоял, оперевшись на перила, вглядываясь в густую листву прямо перед балконом. Саар медленно поднялся и направился к другу. В комнате было тепло, но дул прохладный ветерок. Весь отрезок от кресла до перил Саар прошел молча. Затем встал рядом с Сайсом и глубоко вздохнул.
— Ты знаешь вора Рахиля?
— Это друг Пенталиона, что ли?…
— Да…
— О, боже, Саар! — тихо вздохнул Сайс. — Ну, и что ты с ним сделал?
— Только привел… Недавно я узнал, что Содвар поглотил и его…
Солнце согревало листики деревьев своим оранжево-желтым, слабым теплом, а ветер — ласкал и заигрывал с ними. Небо в некоторых местах стало принимать фиолетовый оттенок… На балконе молчали.
— Это неправильно, Саар. Мы загубили две жизни для того, чтобы спасти всего лишь одну… Никчемную.
— Я не знал, что произойдет, и действовал только из побуждения спасти тебя…
— Нет! — Сайс выпрямился и взглянул на своего собеседника. — Ты просто не хотел знать… Можно же было предугадать, спрогнозировать… Да и к тому же, посмотри на меня, — Сайс расправил крылья. — Я стал другим… Я поменялся не только внешне, но и внутренне… Здесь нет больше того легкомысленного рыцаря-рейнджера… У моих врагов нет меня… Я ко всем отношусь одинаково хорошо… Я каюсь за смерть Пенталиона… — он опустил глаза.
— Да…
— Ты чай будешь?…
Делая резкие движения лопатками, он вылетел через настежь открытое окно и направился на восток — надо было посетить Ритан… Неизвестно зачем, но надо было — так говорил чужой голос внутри…
04.05.2003
Сумасшедшие дни
…Я подошел к окну для того, чтобы посмотреть который час… Просто, башня с курантами находится совсем рядом с моим домом — справа, метрах в ста… Выглянул и увидел, что на них 11 часов 15 минут. Ночи, естественно…, ну, в общем, поздно… Был совершенно обычный вечер… Подозрительным мне тогда показалось то, что на улице было совсем пусто и почти совсем тихо. Почти — это потому что слева… не от курант, а в левом уголке окна… там, где арки многочисленные, вернее, это козырек такой с колоннами… шел мужчина. Он был строго одет и с черным портфелем. Черный же пиджак сидел на нем немного кривовато и чуть горбился… Шаги были тяжелыми и одиноко гремели на всю улицу. Если бы не он — на улице было бы совсем тихо.
Так вот, когда он проходил мимо одной из колонн, я увидел какое-то шевеление глубоко в темноте следующей арки и голубоватый блеск лезвия меча в руке неизвестного человека. Буквально за секунду я осознал, что может произойти, если ничего не предпринять и, быстро открыв окно, закричал:
— Осторожно!
Что произошло далее, я и сейчас не могу осознать до конца… Дело в том, что этот человек с портфелем, казалось, растворился в воздухе как раз в тот момент, когда выскочил другой — с мечом. А на месте первого остались только костюм и портфель. Второй немного недвижно постоял в бойцовской стойке, что-то ища глазами, а затем вложил меч в ножны и, пробегая глазами по окнам, заметил меня… И тут я почувствовал, как мне сзади зажали рот, вывернули руки и, затащив вглубь комнаты, связали их…
— …кто это там у тебя «Осторожно!» кричит? Что-то я раньше этого голоса не слышал.
— Да, это вчера нам нового больного привезли. На этот раз — шизофрения с такими галлюцинациями…! Парень утверждает, что видел, как человек растворился в воздухе, оставив от себя только пиджак с портфелем… А потом, его какие-то эльфы схватили, связали и стали корить, за то, что он сорвал им всю операцию…
— Ух, ты! Люблю истории про эльфов! А что же дальше?
— А! Бред всякий… Ну, эти эльфы отлавливали какого-то зверя… сами они, естественно прибыли из прошлого — преследовали то самое животное. Ну, в общем, и человек оказался не человеком, а монстром. И эльфы не простые, а охотники… Черт знает что…
— Да уж! Участились что-то в последнее время случаи сумасшествий на почве фантастики…
— Ага. То ядерные взрывы и ковчеги какие-то, то ангелы… И почти все сумасшедшие — провидцы…
— Точно. Ты слышал, что там один из психов говорил?… Мол, мы все умрем через шесть лет… Там, планета какая-то врежется в Землю…
— Да-да-да… Или вот: будет развязана ядерная война… Выживут только спрятавшиеся… Ядерная зима там всякая…
Второй ухмыльнулся.
— Слушай, может, телевизор включишь? Там моего одного знакомого журналиста, японца, должны показывать…
— Ну, давай…
…японских рыбаков в рыболовные сети попало тело утонувшего человека, личность которого пока не установлена. Примечательно это лишь тем, что погибший человек одет очень странно… Одежда его сделана из неизвестного материала — очень легкого и тонкого, но при этом прочного. На поясе у него — странный короткий меч, с какими-то рисунками, напоминающими кельтские руны. Пока что эти руны не расшифрованы…
…и представь мое удивление, когда я тяну сеть и чувствую, что там какая-то рыба большая… Килограмм эдак на 50-60. Ну, думаю, наконец…, сбылась мечта. Надо тянуть осторожно — чтоб рыба не порвала сеть и не сорвалась. А сеть у меня прочная — сам ведь видел, какая! А рыба-то и не бьет… И не шевелиться вообще… Подтянул поближе… Ба! А там человек, небольшого роста. И вроде как уже и не живой. И одет странно — у нас так не одеваются… То ли русский, то ли канадец какой-то, судя по той самой одежде… Только как его сюда занесло — непонятно…
…Ого! Я знаю его! Вот этот старик-рыболов… Я, когда в Японию ездил отдыхать, с ним познакомился… А чего это он там рассказывает? Сделай погромче… Да, да. Это точно он. Я помню, как он мне рассказывал о том, как они рыбу ловят и насколько прочны их сети. Очень хвалился… Не думал, что увижу его еще когда-нибудь… А как у тебя дела-то? Как на работе?
— Так себе. Устала я… Да, вот ещё у подруги, у Наташи, проблемы. Весь день жаловалась и плакалась в жилетку…
— Ну, и что там такое?
— Да… Какие-то проблемы с братом. Не ясно, что там произошло, но сейчас он в психиатрической больнице… Кажется, сошел с ума…
— Ужас какой!
— Да уж… Она мне весь день испортила плачась и жалуясь на судьбу… Об эльфах каких-то рассказывала…! Нет, я, конечно, понимаю, что, когда человеку плохо, надо высказаться… Но не весь же день высказываться и портить настроение окружающим…!
— …Эти эльфы. Они говорили мне о том, что я им помешал, что это существо пришло из прошлого, скрываясь от правосудия… А они должны были доставить его их королю… А теперь им придется выслеживать его сначала… Теперь я понимаю. Я просто стал неугоден этим эльфам… Я же свидетель, — это элементарно.
— Я тебе верю…
— Спасибо, Ната. Ты, кажется, единственный человек, на которого я теперь могу положиться… Ты можешь помочь мне выбраться отсюда?…
…Я подошел к окну, чтобы посмотреть, что там за шум, когда увидел, как четыре странно одетых человека, с длинными мечами на поясах, связывают веревками какое-то непонятное, еле видное, брыкающееся и плачущее существо. Закончив свое грязное дело, они одновременно подняли руки к небу и растворились в воздухе!
Руны все еще расшифровываются.
23.05.2003