Пьеса в n действиях, где n стремится к бесконечности.
Действие j
Облака, с двумя дверьми. На одной из дверей написано «Бог», на второй нет ничего. На одной из невидимых стен висит слабо различимый портрет человека в деловом костюме. Посреди этой пустынной обстановки, между дверьми стоит стол. За столом сидит кудрявая девушка с рыжими волосами и со скучающим видом пялится в монитор компьютера, ёрзая мышкой по коврику. По её виду ясно, что она раскладывает пасьянс.
Вторая дверь открывается, входит душа небритого мужчины в очках, в длинном коричневом пальто.
Душа, неуверенно: Здравствуйте.
Девушка, не отрываясь от своего занятия: Угу.
Душа мнётся и смотрит растеряно по сторонам. Затем набирается смелости: Я говорю, здравствуйте, девушка!
Девушка, с претензией в голосе: Чего надо-то?
Душа, неуверенным голосом: А я это… Я к богу.
Девушка, резким голосом, продолжая раскладывать пасьянс: Бога нет.
Душа, опешив, непонимающе смотрит не девушку. Челюсть несколько отвисла: Как нет?
Девушка: Ну, так, нет. Чего тут непонятного?
Душа, оклемавшись: А давно нет?
Девушка: Какая вам разница?
Душа, смирившись: Да, наверно, никакой. Просто я думал…
Девушка, отрываясь наконец от пасьянса и глядя с укором на Душу, бубнит: Думал он тут, посмотрите на него.
Затем более громко: Вы кто такой и чего хотите?
Душа: Я Вениамин Григорьевич Ковалёв. Я поговорить хотел…
Девушка: Ну, вот и поговорили. Чего дальше?
Вениамин Григорьевич: У меня тут были планы, я хотел с ним обсудить.
Девушка, недовольно вздыхая: Ну, какие планы?! Разве вы не понимаете, насколько это всё на самом деле смешно?
Вениамин Григорьевич: Но я думал… Надеялся, что когда попаду сюда… — затем набравшись смелости, — А вы вообще понимаете, через что мне пришлось пройти, чтобы попасть сюда?
Девушка, закатывая глаза, про себя: ну вот, очередной святой припёрся.
Вениамин Григорьевич: Я же крутился! Я изворачивался! Я же всеми силами старался! Я же! Я же…
Девушка: Ну?
Вениамин Григорьевич, с самозабвением: Все вокруг доказывали, что религия — это опиум для народа. Все вокруг радовались, когда взрывали храмы. Все аплодировали, когда священников вешали. Все вокруг говорили, что «Бога нет»…
Девушка: А вы?
Вениамин Григорьевич: А я… — чуть бледнеет, сбиваясь, — а я тоже, конечно, говорил… Но время было такое, нельзя было не говорить.
Девушка с претензией: Ну, вот! И чего вы теперь хотите? Вы же сами говорили, что его нет. Вот его и нет.
Вениамин Григорьевич, оправдывающимся голосом: Но я же держал пальцы крестиком. Мол, я это не имею в виду… Правда, так, чтобы никто не видел.
Девушка, всплескивая руками: Пальцы крестиком! Это же ещё хуже! Вы бы ещё глаза закатывали. Нет, нет, дорогой мой Вениамин Григорьевич, Бога нет!
Вениамин Григорьевич, с поникшим видом поворачивается к двери, через которую вошёл. Он, кажется, уже собирается уходить, когда та неожиданно открывается, в комнату входит тучный человек в дорогом деловом костюме, в тонких очках, с чёрным портфелем в руках.
Вошедший, доставая из-за пазухи коробку шоколадных конфет, кладёт их на стол девушке: Верочка, он у себя?
Верочка, улыбаясь и кокетничая: Да, Артём Юрьевич.
Артём Юрьевич: Ждёт?
Верочка: Ждёт.
Артём Юрьевич: Ну, тогда я пошёл.
Артём Юрьевич проходит к двери с табличкой «Бог», открывает её и, проходя внутрь, с порога приветствует:
Артём Юрьевич: Здравствуйте! Как поживаете? А у меня вам гостинцы…
Дверь захлопывается.
Вениамин Григорьевич, наблюдая с непониманием за всем происходящим, переводит взгляд на Верочку и с укором смотрит на неё.
Верочка, смотрит в ответ с вызовом и вопросом.
Вениамин Григорьевич: То есть ему можно, а мне нельзя?
Верочка: А что вам непонятно? Человек всю жизнь работал, вкалывал, можно сказать. Ну, да грешил. Но кто не без греха? Зато он храм построил на свои деньги.
Вениамин Григорьевич: Но это же коррупция!
Верочка, с возмущением, встаёт из-за стола: Вы что такое говорите?! Это же небесная канцелярия! Какая ещё коррупция? Здесь это не приемлемо! Это вам не ваша грешная земля!
Вениамин Григорьевич: А как же конфеты?
Верочка, агрессивно подходит к нему: Какие ещё конфеты?! О чём вы говорите?! Это же небесная канцелярия! И вообще, сказала, что нет его, значит нет. Что вы от меня хотите, в самом деле?!
Вениамин Григорьевич, защищаясь: Но мне очень надо, как же вы не понимаете?!
Верочка: Я сейчас позову архангелов, и вот они с вами и разберутся тогда…
Вениамин Григорьевич, быстро сдаваясь: Нет-нет, не надо архангелов. Я ухожу.
Верочка: Вот и проваливайте отсюда.
Вениамин Григорьевич кивает головой, открывает дверь, и уже почти выйдя, поворачивается к Верочке и с сожалением в голосе произносит: Мне очень жаль, что так получилось.
Верочка, сложив руки крестом, сжалившись: Ну, ладно. Приходите завтра, может быть тогда он будет.
Вениамин Григорьевич грустно улыбается, кивает и выходит.