Это было двести тридцать пять лет вперёд. Не думайте, что это было на нашей планете: отнюдь. Это было совсем в другом месте. Не то, чтобы в другой части космоса или где-нибудь на обломках нашей солнечной системы, у Бетельгейзе, а где-то очень-очень далеко. Вы спросите, мол как же я узнал об этом случае? Лучше не спрашивайте, потому что я не знаю. Но это не важно.
В общем, это было двести тридцать пять лет вперёд, где-то далеко-далеко. В те далёкие времена жил немолодой человек. Точнее молодой нечеловек. Или даже немолодой нечеловек. Описать его внешность я просто не в состоянии, так как в человеческом языке нет просто таких слов, с помощью которых можно было бы описать его внешность. О нём можно сказать только одно: он был в ярко-жёлтом свитере. Впрочем, он был не жёлтый, а синий, что ли… Я понимаю, конечно, что такие цвета перепутать тяжело, но всё же… Всё же он был красным. Хотя нет, беру свои слова назад… Нашёл! Он был каким-то переливающимся! Ещё у юноши было имя. Правда, имя это, естественно, не произносимо, так как ни в одном из живых человеческих языков нет таких звуков, которые надо издавать при произнесении этого наисложнейшего имени. Да это, в общем-то, и неважно. Если бы он попал к нам, на нашу планету, в нашу солнечную систему, то его, скорее всего, назвали бы Оадом. Не знаю, почему, но назвали бы обязательно.
Так вот, шёл этот некто по имени Оад по одной из тех бескрайних пустынь, которые встречаются в том месте, где он шёл в течение вот уже одиннадцати десятилетий, трёхсот шести дней и пятнадцати часов ровно, когда наткнулся на бутылку из-под «Советского шампанского». В бутылке что-то было. Что-то зелёное, и большое, занимавшее весь объём бутылки. Естественно, не будь дураком, он поднял бутылку, встряхнул как следует и потёр. Затем, протерев бутылку, открыл пробку. Оттуда сразу же вытекло то самое большое и зелёное. Оно было бесформенным, но у него были оранжевые глаза и большой рот. Из последнего раздались множественные проклятия, а затем фраза, после которой пошёл примерно следующий диалог между Оадом и жидкостью:
— Чего ты хочешь? Говори — выполню любое твоё желание, — вопросила жидкость.
— Я?
И тут Оад призадумался. Дело в том, что он никогда не обременял себя подобными вопросами и поисками ответов на подобные вопросы.
Вот, что первое пришло в его голову:
«Загадаю денег. Много денег…»
Вот, что второе пришло в его голову (надо сказать, практически сразу):
«Но деньги — дымка. Сколько нужно денег для счастья? Ни копейки. Счастье не купить. Можно купить видимость счастья… А смысл? А итог? А итог — смерть и пустота…»
Третьим, что пришло ему в голову было:
«Знания! Хочу знать всё!»
Но на это сразу же родилось четвёртое:
«Но познав весь мир жизнь потеряет всякий, даже малейший, смысл. Тут даже стремиться будет не к чему — надо будет просто лечь и умереть…»
Пятым было:
«Счастья! Счастья всем и много!»
Но и пятое было опровергнуто шестым:
«Счастлив только глупый да сумасшедший. Это означает, что все сойдут с ума и значительно поглупеют. И не будет смысла в таком существовании…»
Седьмое:
«Хочу узнать, в чём смысл жизни!»
Восьмое:
«Да… см. четвёртое»
Надо заметить, что пока Оад думал над тем, что же ему загадать, прошло много лет. И родители его уже успели значительно помолодеть, и он сам стал намного младше… В своей голове он успел перебрать огромное количество желаний и ни одно из них его до конца не удовлетворяло.
Одной из последних мыслей была следующая:
«Узнать, есть ли смысл в жизни»
За ней, естественно, следовало опровержение:
«А если его нет? Опять лечь и умереть? К тому же, его-то, скорее всего и нет…»
В итоге длительных томлений, размышлений и гаданий, у Оада таки родилось желание, и он загадал:
«Хочу, чтобы в жизни был смысл»
От таких слов зелёной жидкости, кажется, сделалось слегка не по себе… но ведь обещал, что выполнит любое желание… В итоге, ему пришлось выполнить желание:
— Я выполню твоё желание, вот только я не настолько всемогущ, чтобы вот так вот взять и внести смысл в мир, который бесцельно просуществовал бесконечное число лет… Единственное, что я могу сделать и что я сделаю — это повернуть время вспять. Так у мира будет хоть какой-то смысл: разрушиться, исчезнуть и раствориться в пустоте. Нет, я не пущу каждое существо вспять, я просто поверну время. И поверну его так, что никто и не почувствует.
Никто и не почувствовал.