Пустыня. Жарко. Светит солнце. Полдень. Солнце слепит глаза, отражаясь от песка. Он идет вперед…
— Почему нет звезд? — спросила она и, оторвав свой взгляд от неба, посмотрела прямо ему в глаза.
— Их нет, — ласково, глядя на нее, тихо прошептал он.
Она снова посмотрела на черное небо, освещенное только луной, и, сказав «точно», замолчала. В акациях поскрипывали сверчки, из комнаты валил свет. Она сидела на перилах балкона. Он стоял рядом. Ему было хорошо…
Глаза устали от яркого света, идти так дальше было уже невозможно. Он, развернувшись на 180 градусов, пошел спиной вперед. Где-то вдалеке виднелась статично лежащая черная точка…
Она подняла на него взгляд и вопрошающе посмотрела прямо в глаза. Он не замедлил ждать и поцеловал ее губы, немного прикрыв глаза. Она сразу же поддержала его и, сильнее прижавшись к нему всем телом, обвив его шею своими ручками, дотронулась своим языком до его языка… Поцелуй закончился. Он посмотрел в ее глаза и прошептал:
— Я тебя люблю…
Она улыбнулась и ответила, что тоже…
Устав идти спиной вперед, он опять развернулся и пошел нормально. Солнце теперь уже светило в затылок. Точка скрылась из виду совсем…
— Ну и что мы будем делать? — спросила она.
— Есть два варианта: мы остаемся здесь и ждем первой же машины (навряд ли она будет раньше чем через день, а то и два — они здесь редко ходят) или пока нас не хватятся (тоже будет не раньше пары дней). Или мы бросаем машину, берем все самое нужное и идем до города. Он находится километрах в ста отсюда. То есть за день дойдем…
— Зря я вообще согласилась на это идиотское путешествие, — начинала заводиться она. Солнце было уже почти на самом Западе и оставляло на песке красные разводы.
— Ну, вообще-то это была твоя идея… — парировал он…
Они оставили машину и двинулись вдвоем на Восток…
Жажда. Он понял, что его мучает жажда, но много пить нельзя, так как пить хочется еще больше, а воды мало… Надо бы как-то отвлечь себя от этого желания…
Ему навстречу выдвинулись три знакомые фигуры: две впереди и одна — за ними. Третью он, как раз и не ожидал увидеть.
— Здорова, — кинула с какой-то надменностью она.
— Привет! — они пожали руки. Первые две недоуменно переглянулись — они не знали, кто это. — Ты куда это? — спросил он.
— На курсы, — ответил третий, — а ты что здесь делаешь? — сказал тот и высокомерно и мерзко улыбнулся.
— Учусь…
— А. Ну, ладно. Пока.
— Пока.
Все это время фигура (вернее третий — он) шла. Она не остановилась, чтоб из вежливости осведомиться о здоровье, не замедлила шаг… Просто задавала вопросы на ходу… Раньше к этой фигуре было более доброе отношение. Теперь она вызывала только мерзость и напоминала другого знакомого. Тот всегда к окружающим относился как к скоту… За людей не считал. Считал всех ниже себя. Так и этот. Ему стало ясно, что он знает все об этой фигуре. Все гадкие ужимки, все пошлые идейки… Почти все… И такое гавно выбрала она? Как она низко пала…
Левая нога все еще нудно напоминала о произошедшем, а повязка, пропитанная кровью, туго стягивала… «Все. Ее не вернуть», — мелькнула мысль в его голове, и две одинокие слезинки скатились по щекам до подбородка, а оттуда — упали на горячий песок и сразу же исчезли… «Ее не вернуть. Она ушла. Навсегда»…
— О, Боже мой! Угораздило ж тебя! Ну, как же ты не заметил?! — Змея уже уползла. — Ладно, — она решительно разорвала его штанину и, — сейчас будет больно. Терпи, — сделав надрез ножом (при этом он сильно стиснул зубы, но не издал ни звука), прислонившись к месту укуса своими мягкими губками, начала высасывать и выплевывать яд… Она даже и не задумалась о том, что у нее во рту может быть ранка…
Ноги ужасно болели от усталости, но он одиноко целенаправленно шел вперед. На лице были песочные ручейки от высохших слез. Они стали снова потихоньку намокать… Где-то вдалеке, на Востоке, показалась черная точка. Она, разбрасывая пыль, мчалась вперед…
— Эй! — Закричал он изо всех сил дребезжащим голосом и побежал навстречу. — Эй! Подождите! Помогите! Постойте! Остановитесь!…
Он бежал один и махал руками…
Он ехал со скоростью 70 км/ч, когда заметил ее на дороге. Красивая незнакомая девушка вытянула правую руку на уровне плеча и ждала, когда кто-нибудь остановиться. Остановился он.
— Привет! — Дружественно отозвалась она, наклонившись к стеклу. — До Питера подбросишь?
— Куда же я денусь? Садитесь.
Она смахнула прядь волос, упавшую на глаза назад, немного наклонив голову в бок, открыла дверцу и села…